В середине ноября основатель и совладелец одного из крупнейших российских интернет-ритейлеров «Юлмарт» Дмитрий Костыгин вышел из-под ареста под залог в 25 млн руб.
Конфликт акционеров «Юлмарта», результатом которого стало задержание бизнесмена, продолжается уже несколько лет, в нем появляются все новые повороты и участники. В интервью “Ъ” Дмитрий Костыгин рассказал свою версию того, почему оказался под арестом и как смог освободиться, что теперь будет с компанией и какова роль в конфликте его текущих ключевых участников.
— Вас освободили из-под домашнего ареста под залог в 25 млн руб., внесенный компанией «Любимый край». До этого вы предлагали залог 50 млн руб., но получили отказ. Почему?
— Пифагорейства или магических сочетаний цифр здесь нет. Прошел год, следствие закончено. Также оказались важны технические детали. Адвокаты посмотрели, что до этого в Петербурге (там живет господин Костыгин.— “Ъ”) максимальный принятый залог составил 10 млн руб., нужно было предложить значительно больше. Но нужно было и четко показать, что деньги на счете есть, доверенность на управление счетом в порядке и т. д. Теперь друзья шутят, что залог внесли тремя фурами печенья «Посиделкино» (предприятие «Любимый край» производит это печенье). Но в целом меня радует, что на своей шкуре испытал либерализацию законодательства в плане применения домашнего ареста и залогов.
— Уголовное дело в отношении вас заведено из-за кредита Сбербанка. По версии банка, совет директоров «Юлмарта» в январе—апреле 2016 года договорился с банком о кредите в 1 млрд руб., но представил банку ложные данные о состоянии компании и нанес ущерб. В конце 2016 года Сбербанк остановил финансирование и досрочно отозвал кредит. Почему банк настаивает, что вернуть кредит должны именно вы?
— Здесь можно использовать метафору, связанную с моим прошлым медицинским образованием военного хирурга. Если видишь, что человек теряет сознание, то начинаешь делать комплекс мероприятий по поддержанию дыхания и кровообращения. Очевидно, что я первый бросился спасать попавшую в беду компанию, и теперь небольшая группа «проблемщиков» Сбербанка меня обвиняет, образно говоря, в попытке «изнасиловать» это юрлицо.
— Ваши партнеры Михаил Васинкевич и Август Мейер, получается, не успели кинуться на помощь?
— Я «засветился» в этой ситуации тем, что реально лично предоставил «Юлмарту» заем и активно предлагал его конвертировать в уставный капитал (кредит на 248 млн руб., который господин Костыгин предоставил ритейлеру в 2015 году.— “Ъ”). Мои действия были нацелены на развитие бизнеса. Но наш бывший партнер господин Васинкевич с юристами A1 (входит в «Альфа-групп», оказывает консультационную и финансовую поддержку Михаилу Васинкевичу в споре с господами Костыгиным и Мейером.— “Ъ”) переливание крови сделать не дали и начали блокировать все: на всех собраниях директоров они голосовали против любых возможностей финансировать компанию. Они злоупотребляют правом вето, прописанным в корпоративных документах. Это право давало возможность их двум директорам заблокировать любые решения и инициативы наших четырех директоров. В том числе и инициативы по выбору гендиректора и по обеспечению финансирования. Все это есть в протоколах.
— Может ли ваше освобождение из-под ареста помочь решению проблем «Юлмарта», учитывая, что органы управления компании парализованы?
— Сегодня судьба «Юлмарта» находится в руках кредиторов. Я, конечно, могу с кредиторами обсуждать отдельные моменты, но вряд ли мне удастся значительно на них повлиять.
— То есть принципиально от вас больше ничего не зависит?
— Сейчас компания находится под наблюдением, возможность мировых соглашений видна, есть инвесторы — как реальные, так и потенциальные. Но вопрос упирается в то, что «Альфа-групп» запломбировала не только финансирование компании, но и привлечение любых инвесторов. Год назад (интересантом на активы «Юлмарта».— “Ъ”) был совладелец «СТС Медиа» Иван Таврин, именно мы с ним начали вести переговоры. Полгода назад опять же после наших инициатив активно интересовался основатель сети «Копейка» Александр Самонов, что он официально подтверждал. Были и другие претенденты, которые не звучали в прессе, но и они в итоге махнули рукой, поскольку на любой конструктив проектные менеджеры А1 хихикали как уличная шпана. Тем временем из 6,5 тыс. сотрудников в структурах «Юлмарта» осталось около 1,2 тыс. человек.
— Иван Таврин и Александр Самонов все еще интересуются «Юлмартом»?
— Скорее нет, чем да. Хотя мы с ними опять на связи, и им любопытно, чем все это закончится.
— Вы называли идеальным выходом из ситуации превращение Михаила Васинкевича в таиландского таракана, а экс-руководителя А1 Андрея Тясто рекомендовали отправить принудительно получать высшее образование. Вы до сих пор считаете это идеальным сценарием?
— Собственно, господина Тясто отправили. Не получать высшее образование, а просто, даже без попутного ветра. Но вместо него назначили Андрея Елинсона, который, видимо, рад, что вовремя ушел от «санкционного» Олега Дерипаски. Господин Елинсон теперь пытается натянуть на А1 зеленое трико Робин Гуда, хотя, видимо, не дочитал эту балладу до конца и не знает, что все герои там очень плохо закончили. В А1 катастрофически не хватает людей типа Дмитрия Возианова, который приносил миллиарды (он до 2008 года представлял интересы «Альфа-групп» в совете директоров «МегаФона» и участвовал в сделке по покупке структурой консорциума 32,9% «Вымпелкома».— “Ъ”). Ну а господин Васинкевич отсиживается на дачах друзей в окрестностях Монако, на вызовы следователя явиться и пояснить, почему он показал на меня пальцем, отвечает отказом. И вам подробности он вряд ли расскажет. Уверен, что «Робин Групп» обложила его договорами о конфиденциальности.
— Вы утверждаете, что общаетесь с кредиторами. Но в Сбербанке еще весной нам говорили, что прекратили с вами контактировать, так как не видят в этом смысла.
— Насколько я понял, по каким-то секретным инструкциям банка менеджерам просто запрещено общаться с самими заемщиками и с лицами, имеющими отношение к заемщикам. Как в таком случае быть? Видимо, общаться с помощью искусственного интеллекта, который Сбербанк пытается дальше настраивать на нашем кейсе.
— Как, по вашим прогнозам, может дальше развиваться этот спор со Сбербанком?
— Есть два вектора. Первый — мировое соглашение со всеми кредиторами. Оно может произойти в рамках делопроизводства о несостоятельности. Я лично там участвую совсем немного, так как в процессе задействованы юрлица, так или иначе связанные со мной. Менеджмент должен предоставить (суду.— “Ъ”) бизнес-план. В этом случае заметно мешает несовершенство российского законодательства. Оно не предусматривает процедуры финансовой реорганизации по образцу лучших мировых практик. Второе — это уголовная составляющая. Она относительно небольшая, мне предъявлен 1 млрд руб., как говорится, «по беспределу».
— Как может выглядеть финансовое оздоровление компании?
— Менеджмент предлагал ввести на два-три года моратории по выплату долгов с предоставлением недвижимости в качестве дополнительного обеспечения.
— В каком состоянии компания сейчас?
— Когда мне говорят: «У вас там два года идет конфликт», я вспоминаю Apple и Nokia. У Apple был продукт, но какое-то время были и сложности. В то время Nokia становилась абсолютным лидером в мобильных телефонах. Но когда основателю Apple Стиву Джобсу рассказывали про продукцию Nokia, для него это было смешно. Так вот на российском рынке e-commerce никто за два года существенно так и не продвинулся. Есть большая российская четверка — это «Юлмарт», «Ситилинк», Wildberries и Ozon. И Ali, из иностранных. У каждого из наших конкурентов своя узкая ниша. Ozon исходно специализировался на продажах книг и сейчас много чего делает интересного, но, на мой взгляд, не туда. Wildberries специализируется на одежде, «Ситилинк» — на электронике. А у «Юлмарта» широкий профиль промтоваров. У компании современнейшая платформа, три больших фулфилмент-центра пятого поколения. Для сравнения: у конкурентов по одному и старой версии. Ali пока наслаждается тем, что поставляет товары в Россию без НДС. Но эту лазейку скоро прихлопнут. В любом случае без адекватной инфраструктуры быстрого и надежного исполнения заказа, а также его обмена или возврата в России ни одному крупному игроку не обойтись.
— Но цифры говорят не в пользу «Юлмарта». В 2017 году выручка упала на 40%, до 29,5 млрд руб., и компания уже несколько лет как не на первой строчке в рейтинге сетей e-commerce.
— Я повторю всю ту же историю с Nokia и Apple: если есть правильный продукт, то он рано или поздно себя проявит. Конечно, бывают временные сложности, но это проверка на прочность.
— Можете конкретизировать, каковы будут финансовые показатели «Юлмарта» по итогам 2018 года?
— Насколько я знаю, выручка ожидается где-то в размере 20 млрд руб. Яркого роста нет, есть стабильность, как я и говорил.
— Что принципиально изменилось за это время в компании кроме сокращения персонала?
— Снизилось количество пунктов выдачи и сеть городских фулфилмент-центров, стабилизировалось количество курьеров.
— Предположим, конфликт завершился, вы остались владельцем «Юлмарта». За счет чего и в какие сроки сможете восстановить бизнес?
— Мне кажется, где-то около полугода уйдет на это. Останусь ли я при этом акционером? Не знаю. Есть шанс остаться миноритарием. Но с кредиторами будет сложно договариваться. Я для них слишком одиозная фигура. У меня такое впечатление сложилось. Но если Стива Джобса изгоняли из Apple, то я точно переживу дистанцирование или даже уход из «Юлмарта».
— Кто может стать движущей силой в «Юлмарте», если вы останетесь миноритарием?
— В хорошем интервью должна быть какая-то тайна. Есть в России талантливые управленцы и инвесторы. Мне кажется, как только пыль уляжется, то они сразу проявятся.
— То есть, чтобы выйти на пике из бизнеса «Юлмарта», нужны миллиардные вливания?
— Пике нет: оно закончилось еще в 2017 году. В 2018 году наблюдается стабильность, и это точно абсолютно. Вливать в компанию большие ресурсы не надо. Надо разрешить конфликт, в который нас втянули господин Васинкевич и А1. У них ведь логика такая: мы блокируем вам все, и у вас возникнут проблемы, вам станет жалко вложенных в развитие бизнеса денег, и вы нам выплатите $100 млн. Собственно, когда им присудили честную оценку — около $60 млн,— они сильно расстроились и не стали исполнять это решение. В июле Лондонский международный третейский суд постановил, что компания Donna Union Foundation (принадлежит господину Васинкевичу и владеет около 35% «Юлмарта».— “Ъ”) обязана продать свою долю в розничной сети Koshigi Ltd и Svoboda Corp (первая компания принадлежит Дмитрию Костыгину, вторая — Августу Мейеру: этим структурам принадлежит совокупно 61,5% онлайн-ритейлера.— “Ъ”).
— Готовы ли вы выполнять свою часть решения суда в Лондоне?
— Бизнес, как и история, плохо переносит сослагательные наклонения. А1 и Михаил Васинкевич теперь как в анекдоте про золотую рыбку — хотим, чтобы у нас все было. Посмотрела рыбка, хвостом махнула и говорит: у вас все было. В апелляционных материалах видно, что наши оппоненты не только не предоставили в установленные судом сроки пакет акций свободный от ограничений, но вообще никаких документов не предоставили и деньги отказались принимать. Koshigi Ltd и Svoboda Corp к тому моменту подготовили финансирование. Но сейчас мальтийский Ulmart Holding Ltd (головная структура «Юлмарта».— “Ъ”) находится, по сути, в стадии ликвидации. (Заявление о банкротстве в суд Мальты в начале августа 2018 года подала панамская Ledaro, контролируемая главой совета директоров Петербургского нефтяного терминала Михаилом Скигиным, который пытается вернуть $35 млн, выданные сети в долг.— “Ъ”.)
— Разбирательство на Мальте позволит сторонам не исполнять решение лондонского суда?
— Повторю, что оно уже не было исполнено оппонентами еще в августе, поэтому Koshigi Ltd и Svoboda Corp в сентябре отозвали апелляционные возражения. Да и сам вопрос скоро потеряет смысл — имущество Ulmart Holding Ltd в ближайшие месяцы поменяет владельца, поскольку кредиторы, скорее всего, акции дочерних компаний продадут. В этом случае сегодняшние владельцы перестанут играть какую-либо роль во всех этих процессах.
— Могут ли нынешние владельцы участвовать в покупке акций у кредиторов?
— Теоретически могут, но это будет какой-то финансовый садомазохизм.
— Вы неоднократно заявляли, что владелец панамской Ledaro Михаил Скигин, требующий банкротства на Мальте головной структуры «Юлмарта», ваш приятель.
— Надо сказать, что господин Васинкевич знал о выделении со стороны Ledaro кредита «Юлмарту» и сам же одобрил этот заем. Затем спровоцированный им и А1 корпоративный конфликт заблокировал возможности обслуживания долга. Дальше он и пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то поучаствовать в погашении кредита, как и остальных кредитов «Юлмарта», акционером которого является.
— Но Михаил Скигин, как ваш приятель, мог бы и не усугублять конфликт.
— Есть китайская поговорка о существовании грани, за которой терпение перестает быть добродетелью. Грань перешли, и теперь формат стал другой.
— Но все равно со стороны выглядит так, что если господину Скигину удастся обанкротить головную структуру «Юлмарта», то вам это поможет повернуть ситуацию в свою пользу.
— Это может прозвучать странно: в цивилизованном мире ты можешь судиться и оставаться с человеком в дружеских отношениях. У нас с Михаилом есть экономические разногласия, которые пытаемся разрешить.
— В материалах лондонского суда упоминается инвестор из США, который готов внести за вас $67 млн. О ком идет речь?
— У меня достаточно много там друзей и знакомых, которые, понимая детали, готовы предоставлять финансирование на тех или иных условиях. Могу лишь сказать, что речь идет о частном инвесторе из Чикаго.
— Он как-то связан с Россией?
— Никак.
— Это известная персона?
— Недавно он появился в списке богатых людей в американской версии Forbes.
— У вас есть оценка общей суммы долга, которую требуют от вас и «Юлмарта»?
— 1 млрд руб. инкриминируется мне в рамках уголовного дела. Но это долг «Юлмарта» — кредит брала компания под поручительство других компаний. Более того, этим кредитом занимался господин Васинкевич, чему есть исчерпывающие доказательства. К «Юлмарту» есть требования от Сбербанка, ВТБ, банка «Санкт-Петербург», еще от нескольких банков. В общей сложности около 5 млрд руб.
— Есть ли договоренности о реструктуризации по всем этим долгам?
— Пока только «проблемщики» Сбербанка блокировали мировое соглашение. Все остальные кредиторы, насколько я понимаю, согласны на разумные условия. Последние предложения делались в июне-июле.
— А как же конфликт с ВТБ, который взыскивает с вас, как с поручителя по выданному «Юлмарту» кредиту, около 650 млн руб.?
— Это преувеличенная история.
— Но банк добился ареста ваших долей в магазинах косметики «Рив Гош» и сети «Дикая орхидея», которые были переданы жене вашего партнера Инне Мейер.
— Судью явно ввели в заблуждение, и это еще аукнется злоупотребителям права.
— Но ВТБ хочет добиться исполнения решения российского суда на Кипре и собирается получить контроль над вашими бывшими активами.
— Хотеть не вредно. Хотя к подходу «проблемщиков» ВТБ и их методам есть очень большие вопросы, Бог им судья и Центральный банк. Я не думаю, что эта история значимая. По «Юлмарту» есть хороший шанс, что будет мировое соглашение, в том числе с ВТБ. И претензии ко мне просто снимутся.
— Господин Васинкевич тоже хотел добиться принудительного исполнения решения суда за счет вашей доли в сети «Улыбка радуги», оптовых клубов «Ряды», кондитерской фабрики «Любимый край». Что будет с этими бизнесами?
— С ними все будет хорошо, их ждет процветание под управлением людей созидающих. Что касается Михаила Васинкевича, то в рамках его личного банкротства мы направили правоохранительным органам Монако и Франции запрос, на какие средства он там продолжает находиться. Кстати, соблазнительный силуэт «Рив Гош» не дает недругам покоя. По моей информации, «Альфа-групп» уже договорилась с «Л’Этуаль», что продаст ей долю «Рив Гош», как только отнимет ее у меня.
— Почему вам проще отдать на откуп кредиторам компанию, чем погасить долги за счет других бизнесов?
— Потому что с нашей стороны все предложения исчерпаны. Я даже к индусскому астрологу пошел с вопросом: «В чем прикол во всей этой истории?»
— И что он ответил?
— Сказал, что йога у них такая планетарная сложилась.
Костыгин Дмитрий Валентинович
Личное дело
Родился 4 мая 1972 года в Арзамасе Горьковской (Нижегородской) области. В 1996 году окончил Санкт-Петербургский университет экономики и финансов.
В 1995–1997 годах был управляющим директором финансовой компании «Дилмейкерс». С 1997 года — совладелец группы компаний «Петросоюз». С 2003 по 2005 год работал гендиректором ОАО «Ярославский шинный завод». С 2001 по 2011 год — миноритарный акционер сети «Лента». С 2007 по 2010 год был владельцем 45% акций аукционного дома Phillips De Pury. После выхода из капитала «Ленты» в 2011 году вместе с партнерами стал совладельцем сетей «Юлмарт», «Рив Гош», «Улыбка радуги», «Дикая орхидея», Obuv.com. Инвестиции в эти активы превысили $500 млн. В октябре 2017 года суд Санкт-Петербурга поместил бизнесмена под домашний арест по обвинению в мошенничестве из-за кредита, выданного «Юлмарту» Сбербанком. Меру пресечения отменили через четыре месяца. В 2018 году журнал Forbes оценил состояние господина Костыгина в $550 млн (180-е место в РФ).
«Юлмарт»
Company profile
Онлайн-магазин «Юлмарт» основан в 2008 году на базе активов обанкротившейся розничной сети «Ультра Электроникс». Первоначально занимался продажей электроники, комплектующих, компьютерной и бытовой техники, однако впоследствии расширил ассортимент до авто- и спорттоваров, электронных книг, авиабилетов и другого. Дистрибуторская сеть компании насчитывает свыше 400 пунктов продаж разного формата более чем в 240 городах страны. Штаб-квартира находится в Санкт-Петербурге. По итогам 2013 года «Юлмарт» стал крупнейшим онлайн-магазином в РФ по версии журнала Forbes. В январе 2015 года «Юлмарт» объявил, что готовит IPO на $1 млрд, в своем пресс-релизе компания сообщала о предварительной оценке бизнеса в $5–6 млрд. С 2016 года находится в кризисе из-за конфликта акционеров. Самой большой долей в «Юлмарте» (38,5%) владеет Михаил Васинкевич, еще 31,6% принадлежит Дмитрию Костыгину, оставшимися 29,9% обладает Август Мейер. Выручка в 2017 году — 29,5 млрд руб. Штат — около 1,2 тыс. человек.